Ярославцы и Ярославский край в годы Великой Отечественной войны
Начало лета 1941 года, как и весна, было удивительно тёплым. Погода позволила без помех посеять яровые, и уже в первой половине июня на полях Ярославского края заколосилась рожь.
В школах заканчивались экзамены, дети отправлялись на летние дачи и в лагеря. Местные газеты публиковали фотографии только что открывшегося в Ярославле Дворца пионеров.
На танцплощадках звучала «Рио-Рита», а в кинотеатрах
с невероятным успехом шли знаменитые «Трактористы»
Ивана Пырьева...
Воскресным днём 22 июня жизнь изменилась внезапно и навсегда. Гитлеровская Германия обрушила на нашу страну море огня
и тысячи тонн металла. Впереди были 1418 дней самой страшной
в истории России войны.
В школах заканчивались экзамены, дети отправлялись на летние дачи и в лагеря. Местные газеты публиковали фотографии только что открывшегося в Ярославле Дворца пионеров.
На танцплощадках звучала «Рио-Рита», а в кинотеатрах
с невероятным успехом шли знаменитые «Трактористы»
Ивана Пырьева...
Воскресным днём 22 июня жизнь изменилась внезапно и навсегда. Гитлеровская Германия обрушила на нашу страну море огня
и тысячи тонн металла. Впереди были 1418 дней самой страшной
в истории России войны.
"Вставай, страна огромная..."
Роковое лето 1941-го врывалось в судьбы тревожным стуком колёс, сборами на фронт, искренними юношескими клятвами «беспощадно бить врага». Мобилизуя все силы, города и сёла затихали лишь на краткие часы ранним утром и вечерами, в часы радиопередач, когда на площадях и центральных улицах толпы ярославцев безмолвно внимали каждому слову сообщений Советского информбюро. Мальчишки в возбуждении толпились
у призывных пунктов, сетуя, что «бить фашистов» их не берут. Те, кто постарше, молча собирали вещмешок, прощаясь
с родными. Многие по неписаной традиции заходили в фотоателье, чтоб оставить жене
и детям хотя бы «карточку» на память.
у призывных пунктов, сетуя, что «бить фашистов» их не берут. Те, кто постарше, молча собирали вещмешок, прощаясь
с родными. Многие по неписаной традиции заходили в фотоателье, чтоб оставить жене
и детям хотя бы «карточку» на память.
Родина-мать зовёт!
Плакат. Художник И. Тоидзе, 1941г.
«Город изменился как-то сразу. Нам, жившим рядом с железной дорогой, это было особенно видно. Колонны солдат двигались
к вокзалу, за ними - толпы провожающих. Прибывали эшелоны
с эвакуированными и ранеными...», - вспоминала ярославна Тамара Кравченко.
к вокзалу, за ними - толпы провожающих. Прибывали эшелоны
с эвакуированными и ранеными...», - вспоминала ярославна Тамара Кравченко.
К 23 июня в Ярославской области было призвано 14 тысяч человек. У военкоматов ежедневно выстраивались очереди из добровольцев. Не дожидаясь призыва, вчерашние школьники спешили наравне со взрослыми защищать свою страну. Выпускники ярославской школы № 43, лишь накануне получившие аттестаты, подписали коллективное прошение направить их на фронт, обязуясь «выполнять любую работу в любых условиях».
За первый месяц войны в одном только Ярославле было принято около 40 тысяч заявлений с просьбой о добровольном зачислении в ряды действующей армии. А из небольшого посёлка Борисоглебский в первые дни войны на фронт ушли 1500 добровольцев. Практически сразу в народное ополчение записалось более 100 тысяч жителей Ярославской области.
В коротких письмах с фронта ярославцы старались
не тревожить родных, избегать панических настроений:
За первый месяц войны в одном только Ярославле было принято около 40 тысяч заявлений с просьбой о добровольном зачислении в ряды действующей армии. А из небольшого посёлка Борисоглебский в первые дни войны на фронт ушли 1500 добровольцев. Практически сразу в народное ополчение записалось более 100 тысяч жителей Ярославской области.
В коротких письмах с фронта ярославцы старались
не тревожить родных, избегать панических настроений:
«Вы обо мне не беспокойтесь, чай, я здесь не один, - писал в сентябре 1941 года Алексей Горячев
из Угличского района. - Если удастся после войны вернуться домой, если останусь живым,
то подробно расскажу о войне. Сейчас же могу сказать только одно - враг будет разбит!..»
С наступлением осени фронт становился всё ближе. По всей области началось всеобщее обучение военному делу: все мужчины в возрасте от 16 до 50 лет учились стрелять из винтовок и пулемётов, маскироваться, рыть окопы.
«После рабочего дня мужчины отправляются в отряды всеобщего военного обучения, - писал в 1941 году "Северный край". - Здесь известный всему городу пожилой врач соревнуется в метком бросании гранаты со знатным
рабочим-стахановцем»
рабочим-стахановцем»
Многие из бойцов народного ополчения вскоре отправлялись на фронт, пополняя состав военных подразделений, формирование которых началось в Ярославской области уже в первые месяцы войны. Первой была сформирована 243-я стрелковая дивизия.
Присягу новобранцы принимали уже в вагонах, а 28 июля под Великими Луками дивизия получила боевое крещение. То первое для многих сражение длилось четверо суток. Его участник, поэт Марк Лисянский, писал об этом бое:
Мы идём. Мы бежим. Мы ползем.
А верста - словно сорок вёрст,
Чернозём - уже краснозём,
И горит перед нами мост...
Присягу новобранцы принимали уже в вагонах, а 28 июля под Великими Луками дивизия получила боевое крещение. То первое для многих сражение длилось четверо суток. Его участник, поэт Марк Лисянский, писал об этом бое:
Мы идём. Мы бежим. Мы ползем.
А верста - словно сорок вёрст,
Чернозём - уже краснозём,
И горит перед нами мост...
ДО 1942 ГОДА НА ТЕРРИТОРИИ ЯРОСЛАВСКОЙ ОБЛАСТИ
БЫЛИ СФОРМИРОВАНЫ:
- 10 стрелковых дивизий, 3 отдельные стрелковые бригады;
- кавалерийская дивизия;
- 13 артиллерийских полков;
- авиационный полк;
- отдельный батальон связи;
- отдельный зенитный артиллерийский дивизион ПВО;
- 3 мостовые бригады;
- 8 отдельных восстановительных железнодорожных батальонов.
БЫЛИ СФОРМИРОВАНЫ:
- 10 стрелковых дивизий, 3 отдельные стрелковые бригады;
- кавалерийская дивизия;
- 13 артиллерийских полков;
- авиационный полк;
- отдельный батальон связи;
- отдельный зенитный артиллерийский дивизион ПВО;
- 3 мостовые бригады;
- 8 отдельных восстановительных железнодорожных батальонов.
Над зелёными долинами,
Над водою ключевой
День и ночь дорогой длинною
Свищет ветер фронтовой.
Глохнет даль, от дыма сизая,
То на запад – всё вперёд –
Ярославская дивизия
В бой за Родину идёт.
Мы запомним полночь тяжкую,
Берег Западной Двины,
Как мы с боем шли в Ивашково
Сквозь крутой огонь войны.
Заалело небо синее
Буйной радостью земли –
Мы над городом Калинином
Наше знамя вознесли.
Не ходить врагам долинами,
И не пить им ключевой!
День и ночь дорогой длинною
Свищет ветер фронтовой.
Глохнет даль, от дыма сизая,
То на запад – всё вперёд –
Ярославская дивизия
В бой за Родину идёт!
Марк Лисянский.
ПЕСНЯ ЯРОСЛАВСКОЙ ДИВИЗИИ
(Февраль 1942 года, Калининский фронт)
Почти одновременно с 243-й Ярославской была создана и 246-я Рыбинская стрелковая дивизия. Обе они формировались целиком из жителей Ярославской области и входили в состав 29-й армии, которой командовал маршал И.С. Конев.
В октябре — ноябре 1941 была сформирована еще одна,
234-я Ярославская дивизия народного ополчения, или Ярославская коммунистическая дивизия. Особенность ее
в том, что состояла она исключительно из добровольцев. Дивизия стояла на защите Москвы, прикрывая Можайское, Минское и Киевское шоссе, принимала участие в освобождение Белоруссии и штурме Праги, боевой путь закончила на Эльбе. Памятник дивизии стоит у Музея Боевой славы в Ярославле.
234-я Ярославская дивизия народного ополчения, или Ярославская коммунистическая дивизия. Особенность ее
в том, что состояла она исключительно из добровольцев. Дивизия стояла на защите Москвы, прикрывая Можайское, Минское и Киевское шоссе, принимала участие в освобождение Белоруссии и штурме Праги, боевой путь закончила на Эльбе. Памятник дивизии стоит у Музея Боевой славы в Ярославле.
Приближение врага всё явственнее ощущалось в сёлах
и городах края. Авианалёты немецких бомбардировщиков на Ярославскую область начались ещё летом. В середине октября, когда дивизии пяти армий Западного и Резервного фронтов оказались в котле окружения под Вязьмой, путь на Москву стал для захватчиков практически открытым. Наступали самые тяжёлые для Ярославского края военные месяцы - вся область становилась прифронтовой полосой.
и городах края. Авианалёты немецких бомбардировщиков на Ярославскую область начались ещё летом. В середине октября, когда дивизии пяти армий Западного и Резервного фронтов оказались в котле окружения под Вязьмой, путь на Москву стал для захватчиков практически открытым. Наступали самые тяжёлые для Ярославского края военные месяцы - вся область становилась прифронтовой полосой.
Продуктовые карточки. Рыбинск. 1941.
Картина из серии «Дети войны. 1943 год». Художник А. Жабский. 1995
Картина из серии «Дети войны. 1943 год». Художник А. Жабский. 1995
"Дорога жизни"
"... Люди у вас в Ярославле / Люди большой теплоты..."
Незримые, прочные нити связывают Ярославль с далёким Ленинградом, пережившим за годы войны одно из самых страшных испытаний в истории человечества. В 1941 году здесь, на волжских берегах, эхом откликнулось страшное слово - «блокада». Для тех, кто пережил её боль, Ярославская земля становилась второй родиной, принимая в свои семьи обездоленных ленинградцев,
не жалея для их спасения ни сил, ни душевного тепла.
Здесь лежат ленинградцы.
Здесь горожане - мужчины, женщины, дети.
Рядом с ними солдаты-красноармейцы.
Всею жизнью своею
Они защищали тебя, Ленинград,
Колыбель революции.
Их имён благородных
мы здесь перечислить не сможем,
Так их много под вечной охраной гранита.
Но знай, внимающий этим камням:
«НИКТО НЕ ЗАБЫТ И НИЧТО НЕ ЗАБЫТО»
А. П. Смирнова из Любимского района, работавшая в годы войны на ленинградской фабрике «Комсомолка» и пережившая блокаду, рассказывала: «Помню, как на Пасху 1942 года немец устроил нам настоящий фейерверк, бомбил каждые 7 минут. В вязаных сетках сбрасывал зажигательные пластинки. Мы не успевали чистить от них крыши. Это был кромешный огонь. Потом девчатам дали задание - собирать покойников. В каждой квартире по 10 человек. На Петроградской стороне во дворе кинотеатра "Арс" сложили штабель из мертвых тел:
18 квадратных метров и четыре метра высотой. Отсюда
их увозили на Серафимовское кладбище»
18 квадратных метров и четыре метра высотой. Отсюда
их увозили на Серафимовское кладбище»
На гранитной стене Пискарёвского мемориального кладбища, где покоятся 470 000 ленинградцев, умерших во время блокады и в боях при защите города, высечены строки из стихотворения Ольги Берггольц. Сама поэтесса, оставаясь
в блокадном Ленинграде, почти ежедневно обращалась по радио
к мужеству жителей города. Её голос, звучавший в эфире, стал голосом долгожданного друга в застывших и тёмных блокадных ленинградских домах.
в блокадном Ленинграде, почти ежедневно обращалась по радио
к мужеству жителей города. Её голос, звучавший в эфире, стал голосом долгожданного друга в застывших и тёмных блокадных ленинградских домах.
"Я буду сегодня с тобой говорить"
...Я буду сегодня с тобой говорить,
товарищ и друг ленинградец,
о свете, который над нами горит,
о нашей последней отраде.
Товарищ, нам горькие выпали дни,
грозят небывалые беды,
но мы не забыты с тобой, не одни,-
и это уже победа.
Смотри — материнской тоскою полна,
за дымной грядою осады,
не сводит очей воспаленных страна
с защитников Ленинграда.
Так некогда, друга отправив в поход,
на подвиг тяжелый и славный,
рыдая, глядела века напролет
со стен городских Ярославна.
Молила, чтоб ветер хоть голос домчал
до друга сквозь дебри и выси...
А письма летят к Ленинграду сейчас,
как в песне, десятками тысяч.
Сквозь пламя и ветер летят и летят,
их строки размыты слезами.
На ста языках об одном говорят:
«Мы с вами, товарищи, с вами!»
А сколько посылок приходит с утра
сюда, в ленинградские части!
Как пахнут и варежки и свитера
забытым покоем и счастьем...
И нам самолеты послала страна,—
да будем еще неустанней! —
их мерная, гулкая песня слышна,
и видно их крыльев блистанье.
Товарищ, прислушайся, встань, улыбнись
и с вызовом миру поведай:
— За город сражаемся мы не одни,—
и это уже победа.
Спасибо. Спасибо, родная страна,
за помощь любовью и силой.
Спасибо за письма, за крылья для нас,
за варежки тоже спасибо.
Спасибо тебе за тревогу твою —
она нам дороже награды.
О ней не забудут в осаде, в бою
защитники Ленинграда.
Мы знаем — нам горькие выпали дни,
грозят небывалые беды.
Но Родина с нами, и мы не одни,
и нашею будет победа.
Ольга Берггольц
16 октября 1941
товарищ и друг ленинградец,
о свете, который над нами горит,
о нашей последней отраде.
Товарищ, нам горькие выпали дни,
грозят небывалые беды,
но мы не забыты с тобой, не одни,-
и это уже победа.
Смотри — материнской тоскою полна,
за дымной грядою осады,
не сводит очей воспаленных страна
с защитников Ленинграда.
Так некогда, друга отправив в поход,
на подвиг тяжелый и славный,
рыдая, глядела века напролет
со стен городских Ярославна.
Молила, чтоб ветер хоть голос домчал
до друга сквозь дебри и выси...
А письма летят к Ленинграду сейчас,
как в песне, десятками тысяч.
Сквозь пламя и ветер летят и летят,
их строки размыты слезами.
На ста языках об одном говорят:
«Мы с вами, товарищи, с вами!»
А сколько посылок приходит с утра
сюда, в ленинградские части!
Как пахнут и варежки и свитера
забытым покоем и счастьем...
И нам самолеты послала страна,—
да будем еще неустанней! —
их мерная, гулкая песня слышна,
и видно их крыльев блистанье.
Товарищ, прислушайся, встань, улыбнись
и с вызовом миру поведай:
— За город сражаемся мы не одни,—
и это уже победа.
Спасибо. Спасибо, родная страна,
за помощь любовью и силой.
Спасибо за письма, за крылья для нас,
за варежки тоже спасибо.
Спасибо тебе за тревогу твою —
она нам дороже награды.
О ней не забудут в осаде, в бою
защитники Ленинграда.
Мы знаем — нам горькие выпали дни,
грозят небывалые беды.
Но Родина с нами, и мы не одни,
и нашею будет победа.
Ольга Берггольц
16 октября 1941
| Одной из самых страшных бед в блокадном Ленинграде были крысы, полчищами сновавшие по опустевшим домам, уничтожавшие запасы еды, разносившие инфекции. Раненые бойцы вспоминали, что крысы набрасывались на их окровавленные бинты, и приходилось отбиваться от их мерзкого полчища. В 1943 году, как только была прорвана блокада, вышло постановление Ленсовета о необходимости «выписать из Ярославской области и доставить в Ленинград дымчатых кошек», считавшихся лучшими крысоловами. Ярославцы выполнили просьбу: четыре вагона кошек из нашей области прибыли в полуразрушенный город. Часть из них была выпущена на вокзале, часть роздана жителям. Очевидцы рассказывали, что для получения ярославского кота надо было отстоять огромную очередь. Их расхватывали моментально, и многим не хватило. В 1944, когда враг был окончательно отброшен от Ленинграда, была объявлена ещё одна «кошачья мобилизация» - для спасения от крыс Эрмитажа и других ленинградских музеев. На этот раз животных набирали в Сибири, и около пяти тысяч омских, иркутских и тюменских кошек очистили петербургские дворцы от грызунов, став родоначальниками музейных кошачьих династий. |
Первая волна эвакуации из Ленинграда началась уже 29 июня 1941 года. В тыл переправлялись в основном дети, а также часть заводов и учреждений. В Ярославскую область, ставшую одним
из центров эвакуации ленинградцев, прибыло 67 эшелонов
с детьми, их размещали в пионерских лагерях «Лютово»
и «Тощиха», в городах и тех деревнях области, где имелись школы. Там, где не хватало утеплённых школьных помещений, ребята
по 2-3 человека расселялись в квартирах колхозников.
В Ростове для размещения эвакуированных ленинградцев были приспособлены даже помещения законсервированного музея - Самуилов корпус Ростовского кремля.
…Мы – в поезде. Я, Володя и мама едем на нарах на втором этаже. Всё забито людьми, чемоданами и узлами. У нас уголок уютный. Немного наискосок видна открытая дверь. В проёме сидят женщины, свесив ноги. На полу места нет, всё занято сидящими и лежащими людьми. Поезд останавливается и долго стоит. Мама вытаскивает из узла большой пустой судок, спускается вниз:
– Мальчики, ни в коем случае не слезайте, сидите здесь, около вещей, говорите, что тут занято, я быстренько, только за кипятком сбегаю, – и какой-то женщине на нижних нарах: – Посмотрите, пожалуйста, за мальчиками, я быстро, – пробирается к двери, спрыгивает на насыпь, видна только её голова, вернее, только чёрные вьющиеся волосы. Видно, как она машет нам рукой и исчезает.
Мы смотрим в светлый, освещённый солнцем пролёт двери. Какие-то люди то выпрыгивают наружу из вагона, то снова залезают обратно. Где-то далеко слышен гудок паровоза, совсем как у нас на кухне до войны у открытого окна, когда мы с папой ходили мыть перед сном руки. Слышно, как сначала далеко, потом всё ближе и ближе звенят, ударяясь друг о друга, буфера вагонов. Вагон дёргается и звон ударяющихся буферов затихает в конце поезда. Кто-то кричит:
– Паровоз прицепили, сейчас поедем, залезайте!
Люди полезли в вагон, толкаясь, подсаживая и отталкивая друг друга. Володя и я, вытянув шеи, всматриваемся в проём двери. Мамы там нет. Опять издалека послышался перезвон буферов. Всё громче, громче, вагон дёрнулся. Засуетились, заторопились люди у двери. Медленно, медленно, почти незаметно поплыл назад вагон стоящего напротив поезда. Негромко, как бы нерешительно, стукнули колёса под полом, потом ещё и ещё. Какие-то тётки сели на полу у двери, свесив ноги на улицу, и тут мы увидели бегущую маму, вернее, не её саму, а только вьющиеся волосы, её поднятое к вагону лицо и протянутые руки, в одной из которых был закрытый плотно судок. Она бежала по насыпи, у самой двери, а тётки, сидящие на полу вагона, что-то кричали и отталкивали её ногами:
– Некуда, некуда! Полный уже вагон, некуда сюда, – и тут, я помню, заорал, как когда-то в яслях, когда уходил папа. Я орал, а голос куда-то уходил – у меня кончались силы, но тут мой крик подхватил Володя. Над нами и под нами на нарах закричали тётки:
– Да у неё тут дети! Она из нашего вагона! – там, у двери, услышали крики и наши с Володей вопли, протянули маме руки, втащили её в вагон…
– Мальчики, ни в коем случае не слезайте, сидите здесь, около вещей, говорите, что тут занято, я быстренько, только за кипятком сбегаю, – и какой-то женщине на нижних нарах: – Посмотрите, пожалуйста, за мальчиками, я быстро, – пробирается к двери, спрыгивает на насыпь, видна только её голова, вернее, только чёрные вьющиеся волосы. Видно, как она машет нам рукой и исчезает.
Мы смотрим в светлый, освещённый солнцем пролёт двери. Какие-то люди то выпрыгивают наружу из вагона, то снова залезают обратно. Где-то далеко слышен гудок паровоза, совсем как у нас на кухне до войны у открытого окна, когда мы с папой ходили мыть перед сном руки. Слышно, как сначала далеко, потом всё ближе и ближе звенят, ударяясь друг о друга, буфера вагонов. Вагон дёргается и звон ударяющихся буферов затихает в конце поезда. Кто-то кричит:
– Паровоз прицепили, сейчас поедем, залезайте!
Люди полезли в вагон, толкаясь, подсаживая и отталкивая друг друга. Володя и я, вытянув шеи, всматриваемся в проём двери. Мамы там нет. Опять издалека послышался перезвон буферов. Всё громче, громче, вагон дёрнулся. Засуетились, заторопились люди у двери. Медленно, медленно, почти незаметно поплыл назад вагон стоящего напротив поезда. Негромко, как бы нерешительно, стукнули колёса под полом, потом ещё и ещё. Какие-то тётки сели на полу у двери, свесив ноги на улицу, и тут мы увидели бегущую маму, вернее, не её саму, а только вьющиеся волосы, её поднятое к вагону лицо и протянутые руки, в одной из которых был закрытый плотно судок. Она бежала по насыпи, у самой двери, а тётки, сидящие на полу вагона, что-то кричали и отталкивали её ногами:
– Некуда, некуда! Полный уже вагон, некуда сюда, – и тут, я помню, заорал, как когда-то в яслях, когда уходил папа. Я орал, а голос куда-то уходил – у меня кончались силы, но тут мой крик подхватил Володя. Над нами и под нами на нарах закричали тётки:
– Да у неё тут дети! Она из нашего вагона! – там, у двери, услышали крики и наши с Володей вопли, протянули маме руки, втащили её в вагон…
С. Бердников.
«Долгое чаепитие»
Ленинград. Эвакуация. Зима, 1942
С октября 1941 года началась вторая волна эвакуации.
13 ноября 1941 года было принято решение о строительстве военно-автомобильной дороги № 101 через Ладожское озеро, получившей название Дороги жизни. 22 ноября 60 автомашин вышли в свой первый рейс. По маршруту следования были устроены склады и диспетчерские пункты, и вплоть до апреля, пока не начал таять лед, автоколонны везли в Ленинград продовольствие, топливо и боеприпасы. Вдоль дороги висели плакаты: «Водитель, помни! Каждые два рейса пути обеспечивают жизнь десяти тысяч ленинградцев. Борись за два рейса!» И они боролись...
13 ноября 1941 года было принято решение о строительстве военно-автомобильной дороги № 101 через Ладожское озеро, получившей название Дороги жизни. 22 ноября 60 автомашин вышли в свой первый рейс. По маршруту следования были устроены склады и диспетчерские пункты, и вплоть до апреля, пока не начал таять лед, автоколонны везли в Ленинград продовольствие, топливо и боеприпасы. Вдоль дороги висели плакаты: «Водитель, помни! Каждые два рейса пути обеспечивают жизнь десяти тысяч ленинградцев. Борись за два рейса!» И они боролись...
«Продовольственный паёк у нас был совсем небольшой. Ясно, его не хватало, и ходили мы вечно голодные. А в кузове каждой машины - тонны продуктов... И сдавали мы груз не по весу,
не по счету - разгрузишься и скорее назад. Но никому и в голову не приходило воспользоваться продуктами для блокадного Ленинграда. Знали, что в городе от каждой горсти муки зависит жизнь воинов, рабочих, женщин, детей...», - вспоминал
А.С. Гущин, водитель ярославской автоколонны «Оборона»
не по счету - разгрузишься и скорее назад. Но никому и в голову не приходило воспользоваться продуктами для блокадного Ленинграда. Знали, что в городе от каждой горсти муки зависит жизнь воинов, рабочих, женщин, детей...», - вспоминал
А.С. Гущин, водитель ярославской автоколонны «Оборона»
«Машины шли с перегрузкой сверх всяких норм. Двигались сквозь пургу при 40-градусном морозе, - вспоминал
Г. Г. Иванов, водитель ярославской автоколонны «Оборона». -
В пути находились по несколько суток без отдыха. Однажды
я не смог выйти из кабины - сырые сапоги примерзли к ногам. Товарищам пришлось выносить меня на руках...
В другой раз колонну застал буран, дорогу занесло, и пришлось остановиться. А утром только крыши кабин виднелись из-под снега. Из снежного плена выручили тракторы.
И снова - к Ленинграду»
Г. Г. Иванов, водитель ярославской автоколонны «Оборона». -
В пути находились по несколько суток без отдыха. Однажды
я не смог выйти из кабины - сырые сапоги примерзли к ногам. Товарищам пришлось выносить меня на руках...
В другой раз колонну застал буран, дорогу занесло, и пришлось остановиться. А утром только крыши кабин виднелись из-под снега. Из снежного плена выручили тракторы.
И снова - к Ленинграду»
Лишь с января 1942 года стала возможной организованная эвакуация ленинградцев по Дороге жизни.
На ледовую магистраль были переброшены автоколонны из Ярославля, осенью участвовавшие
в эвакуации предприятий Москвы.
По признанию ярославцев, работа здесь была самой тяжёлой за годы войны. В первую зиму по Дороге жизни из Ленинграда было эвакуировано более 550 тысяч человек.
На ледовую магистраль были переброшены автоколонны из Ярославля, осенью участвовавшие
в эвакуации предприятий Москвы.
По признанию ярославцев, работа здесь была самой тяжёлой за годы войны. В первую зиму по Дороге жизни из Ленинграда было эвакуировано более 550 тысяч человек.
Но и на Большой земле свирепствовала война: под Рыбинском,
в районе деревни Почесновики, был разбомблен эшелон с детьми из Ленинграда - не выжил почти никто. Железнодорожники, проявляя подлинный героизм, уводили поезда от обстрелов,
но ленинградцы, больные, истощенные до полной дистрофии,
не могли бороться ещё и с холодом, замерзая в неотапливаемых вагонах. Главный поток эшелонов из Ленинграда шел через узловую станцию Данилов, в Ярославле их принимала станция Всполье (сейчас Ярославль-Главный). В начале 1942 года
в Ярославль ежедневно прибывало по несколько составов
с эвакуированными блокадниками. Только с февраля по апрель город принял 1б7 эшелонов, в которых находилось более 300 тысяч ленинградцев. По воспоминаниям ярославцев, это были «полулюди-полутрупы». По 200-300 больных, не имевших сил двигаться дальше, снимали с поездов и отправляли в стационары, остальные следовали дальше - в райцентры, сёла, в другие области.
в районе деревни Почесновики, был разбомблен эшелон с детьми из Ленинграда - не выжил почти никто. Железнодорожники, проявляя подлинный героизм, уводили поезда от обстрелов,
но ленинградцы, больные, истощенные до полной дистрофии,
не могли бороться ещё и с холодом, замерзая в неотапливаемых вагонах. Главный поток эшелонов из Ленинграда шел через узловую станцию Данилов, в Ярославле их принимала станция Всполье (сейчас Ярославль-Главный). В начале 1942 года
в Ярославль ежедневно прибывало по несколько составов
с эвакуированными блокадниками. Только с февраля по апрель город принял 1б7 эшелонов, в которых находилось более 300 тысяч ленинградцев. По воспоминаниям ярославцев, это были «полулюди-полутрупы». По 200-300 больных, не имевших сил двигаться дальше, снимали с поездов и отправляли в стационары, остальные следовали дальше - в райцентры, сёла, в другие области.
Т.А. Сигалович, исполнявшая в то время обязанности секретаря Ярославского обкома комсомола, вспоминала: «...На вокзале станции Всполье (ныне Ярославль-Главный) и Московском вокзале было организовано дежурство комсомольцев. ...Мы знали, что ленинградские дети наравне со взрослыми переживают блокаду,
но только увидев их, по-настоящему поняли, что это значит.
Дети из Ленинграда прибывали в тяжелом состоянии. Они были настолько истощены, что не могли самостоятельно передвигаться, не проявляли интереса к окружающему. Комсомольцы на руках выносили детей из эшелонов, доставляли в эвакопункты, где их мыли, одевали в новое белье, сшитое заботливыми руками ярославских женщин и девушек. Кормили и поили детей с ложечки. ...
Комсомольцы оборудовали детские дома и интернаты, мастерили мебель, заготовляли топливо, шили и стирали белье, делали игрушки, собирали среди населения теплые вещи и книги, вели переписку
с родными ленинградских детей»
но только увидев их, по-настоящему поняли, что это значит.
Дети из Ленинграда прибывали в тяжелом состоянии. Они были настолько истощены, что не могли самостоятельно передвигаться, не проявляли интереса к окружающему. Комсомольцы на руках выносили детей из эшелонов, доставляли в эвакопункты, где их мыли, одевали в новое белье, сшитое заботливыми руками ярославских женщин и девушек. Кормили и поили детей с ложечки. ...
Комсомольцы оборудовали детские дома и интернаты, мастерили мебель, заготовляли топливо, шили и стирали белье, делали игрушки, собирали среди населения теплые вещи и книги, вели переписку
с родными ленинградских детей»
Самые юные и беззащитные жертвы войны - дети блокадного Ленинграда - больше всего нуждались в помощи. За годы войны
в Ярославском крае их оказалось около
107 тысяч. Дорога на Большую землю для них была особенно тяжёлой, и страшно представить, сколько ленинградских детей так и не добралось до тыла, сколько их погибло
в пути от истощения и холода.
«Никогда не забуду похороны ленинградских детей на Тверицком кладбище», - писала ярославна М.А. Сушина, учившаяся в то время в заволжской школе № 46. Умерших блокадников - молодых, старых и совсем малюток - привозили со станций Филино и Урочь на телеге. Жители Твериц вспоминали: «Как только приходили эшелоны из Ленинграда, возчик совершал по несколько ездок в день. Семья, жившая в доме на кладбище, копала могилы... Хоронили в разных местах, и особенно много на окраине у оврага, прямо в длинных траншеях».
в Ярославском крае их оказалось около
107 тысяч. Дорога на Большую землю для них была особенно тяжёлой, и страшно представить, сколько ленинградских детей так и не добралось до тыла, сколько их погибло
в пути от истощения и холода.
«Никогда не забуду похороны ленинградских детей на Тверицком кладбище», - писала ярославна М.А. Сушина, учившаяся в то время в заволжской школе № 46. Умерших блокадников - молодых, старых и совсем малюток - привозили со станций Филино и Урочь на телеге. Жители Твериц вспоминали: «Как только приходили эшелоны из Ленинграда, возчик совершал по несколько ездок в день. Семья, жившая в доме на кладбище, копала могилы... Хоронили в разных местах, и особенно много на окраине у оврага, прямо в длинных траншеях».
О многом молчат документы, но никогда не забудут старожилы,
свидетели тех скорбных событий. На кладбище в Тверицах в 1998 году
на месте братских захоронений был установлен памятник детям блокадного Ленинграда
| Жители городов и сёл Ярославского края принимали ленинградцев в свои дома и в свои семьи. Недоедая сами, не разделяли детей на своих и чужих, делились последней краюшкой хлеба и последним одеялом - в августе 1941 г. в самом Ярославле было введено карточное снабжение продовольствием: работающие получали 400–800 г хлеба в сутки. Тяжело приходилось всем, но горе блокадников мало кого оставляло равнодушным. В стихотворном письме ленинградских литераторов, эвакуированных в Ярославскую область, есть простые строки: Прав ли географ, не прав ли, Этой не скроешь черты: Люди у вас в Ярославле - Люди большой теплоты... |
Сколько блокадных ленинградцев приняла Ярославская область неизвестно до сих пор. Кто-то вернулся после войны
в родной город, кто-то остался на Ярославской земле, обрел новую семью, новых родителей. Но каждый вспоминал
с теплотой и благодарностью город и людей, приютивших их
в это суровое, страшное время. Красноречивее любых цифр говорят воспоминания и письма блокадников и ярославцев, вместе переживших ужас тех лет. Осенью 1944 года, вернувшись в родной Ленинград из детского дома в посёлке Норское, маленький Юра Иванов напишет своей ярославской воспитательнице:
в родной город, кто-то остался на Ярославской земле, обрел новую семью, новых родителей. Но каждый вспоминал
с теплотой и благодарностью город и людей, приютивших их
в это суровое, страшное время. Красноречивее любых цифр говорят воспоминания и письма блокадников и ярославцев, вместе переживших ужас тех лет. Осенью 1944 года, вернувшись в родной Ленинград из детского дома в посёлке Норское, маленький Юра Иванов напишет своей ярославской воспитательнице:
«Дорогая мамочка, скоро кончится война, и все вы обязательно приезжайте в любимый Ленинград. Я уже тогда буду большой,
буду работать, буду тебя жалеть и кормить. Мне на всю жизнь
легли в душу твои заботы...»
буду работать, буду тебя жалеть и кормить. Мне на всю жизнь
легли в душу твои заботы...»
Трудовой подвиг
«Пусть же знаю все, что на ярославских катерах мы переправлялись через Одер и Шпрее, что в Берлин
мы ворвались на ярославских автомашинах, обутых
в ярославские шины. Ярославскими снарядами и минами
заставили мы фольксштурмовцев поднять руки в тоннелях берлинского метро. Ярославские крепкие армейские сапоги
стучали по берлинской панели, и знаменитая душистая ярославская махорка дымилась в наших трубках и «козьих ножках», когда Москва салютовала Победе над поверженной гитлеровской Германией»
мы ворвались на ярославских автомашинах, обутых
в ярославские шины. Ярославскими снарядами и минами
заставили мы фольксштурмовцев поднять руки в тоннелях берлинского метро. Ярославские крепкие армейские сапоги
стучали по берлинской панели, и знаменитая душистая ярославская махорка дымилась в наших трубках и «козьих ножках», когда Москва салютовала Победе над поверженной гитлеровской Германией»
Василий Смирнов,
писатель, участник Великой Отечественной войны
К началу Великой Отечественной войны Ярославская область была
одной из наиболее промышленно развитых в Центральной России.
За годы пятилеток в Ярославле появился первый в мире завод синтетического каучука, крупнейший в Европе шинный завод, заводы асбестовых и резиновых технических изделий. Ярославский завод свинцовых белил, основанный ещё в XIX столетии, стал важнейшим
в СССР предприятием по производству высококачественных лаков, красок и других химических продуктов. На базе дореволюционных автомастерских вырос Ярославский автомобильный завод, выпускавший автобусы
и большегрузные автомашины. Торговый Рыбинск за два советских десятилетия превратился в один из машиностроительных центров страны. Рыбинский авиамоторный завод в 1940 году перешел на производство новых двигателей М-105 для военных самолётов, выпуская по 45 моторов
в сутки. На заводе «Полиграфмаш» в Рыбинске было налажено изготовление первых в стране полиграфических машин.
Судостроительные предприятия области выпускали быстроходные
катера, большегрузные баржи и буксирные пароходы. В Переславле-Залесском была создана уникальная фабрика кино- и фотопленки.
одной из наиболее промышленно развитых в Центральной России.
За годы пятилеток в Ярославле появился первый в мире завод синтетического каучука, крупнейший в Европе шинный завод, заводы асбестовых и резиновых технических изделий. Ярославский завод свинцовых белил, основанный ещё в XIX столетии, стал важнейшим
в СССР предприятием по производству высококачественных лаков, красок и других химических продуктов. На базе дореволюционных автомастерских вырос Ярославский автомобильный завод, выпускавший автобусы
и большегрузные автомашины. Торговый Рыбинск за два советских десятилетия превратился в один из машиностроительных центров страны. Рыбинский авиамоторный завод в 1940 году перешел на производство новых двигателей М-105 для военных самолётов, выпуская по 45 моторов
в сутки. На заводе «Полиграфмаш» в Рыбинске было налажено изготовление первых в стране полиграфических машин.
Судостроительные предприятия области выпускали быстроходные
катера, большегрузные баржи и буксирные пароходы. В Переславле-Залесском была создана уникальная фабрика кино- и фотопленки.
Во время войны на промышленные предприятия края легли новые нагрузки. Не занятые врагом районы, в том числе и Ярославская область, должны были взять на себя производство многих видов оборонной продукции и восполнить временную потерю промышленных районов на юге и западе страны. Проблемами на предприятиях Ярославского края в этот период стали нехватка кадров, оборудования, недостаточная квалификация работников, проблемы эвакуации, перебои в снабжении, а зачастую - полное отсутствие сырья и топлива,
а также бомбёжки вражеской авиацией. Работа требовала отдачи всех физических сил.
«Все силы тыла на помощь фронту».
Плакат. Художник И. Тоидзе. 1943
«Все силы тыла на помощь фронту».
Плакат. Художник И. Тоидзе. 1943
С середины 1942 года началось мощное наращивание военного производства. Ярославская область обеспечивала Красную армию вооружением и боеприпасами, авиационными двигателями, снаряжением
и обмундированием, маслами, красками
и множеством другой продукции.
На заводы вернулись пенсионеры, пришли многодетные женщины, подростки. Так на Ярославском автомобильном заводе (Ярославский моторный завод) до 47,5% работающих были женщины, 25% - молодёжь. В цехе № 2 мужчин было не более десяти.
На предприятиях Кировского района Ярославля количество женщин-работниц выросло за годы войны с 40 до 83%.
Вынимание гранат из ящиков для приведения в окончательно
заряженный вид. Центральная военная артиллерийская база в Рыбинске
заряженный вид. Центральная военная артиллерийская база в Рыбинске
Подростки-рабочие.
Ярославский электромашиностроительный завод
Ярославский электромашиностроительный завод
Ярославский электромашиностроительный завод одним из первых в области завершил перестройку производства на выпуск военной продукции - военно-инженерного инструмента для возведения оборонительных сооружений, позднее - стартеров к танкам, тротиловых зарядов. Для плавки тротила позаимствовали котлы кондитерской фабрики «Путь к социализму», в которых ранее варили карамель. Процесс плавления тротила
на заводе так и называли шутя - «варить карамель».
Главным вкладом Ярославского автомобильного завода (Ярославский моторный завод) в Победу стала машина для буксировки артиллерийских орудий. Уже в сентябре 1943 года состоялась передача фронту первой партии тягачей
Я-12 на гусеничном ходу, способных буксировать прицеп весом 8-10 тонн. Завод также выпускал корпуса снарядов, узлы и детали для танков, пистолеты-пулемёты Шпагина (ППШ), артиллерийские тягачи.
Я-12 на гусеничном ходу, способных буксировать прицеп весом 8-10 тонн. Завод также выпускал корпуса снарядов, узлы и детали для танков, пистолеты-пулемёты Шпагина (ППШ), артиллерийские тягачи.
Тягач Я-12 на испытаниях.
Тягачи имели скорость до 37 км/час, высокую проходимость, удовлетворительные тяговые качества. До 9 мая 1945 года ярославцы произвели 1666 тягачей, а всего до декабря 1946 года - 2296
Тягачи имели скорость до 37 км/час, высокую проходимость, удовлетворительные тяговые качества. До 9 мая 1945 года ярославцы произвели 1666 тягачей, а всего до декабря 1946 года - 2296
За годы войны Ярославский шинный завод снабжал фронт и тыл автомобильными шинами, аэропокрышками, шинами для пушек
и броневиков, шинами для бомбардировщиков, катками для танка Т-34
и амортизаторами, специальной резиной и прорезиненной тканью для прокладки баков самолётов. В 1943 году авиацией противника было нанесено два мощных бомбовых удара (с 9 на 10 и с 20 на 21 июня),
в результате которых предприятие было разрушено и выведено из строя почти на 100 дней. А спустя совсем немного времени военная техника на ярославской резине вошла в Берлин.
На Ярославском судостроительном заводе наряду с боевыми катерами было освоено производство водолазных ботов, речных тральщиков, бензозаправщиков для гидроавиации. Рыбинские корабелы первыми
в стране освоили и построили торпедные катера дальнего действия.
По своим техническим характеристикам наши прямоидущие парогазовые торпеды не уступали аналогичным иностранным образцам. Ярославские и рыбинские катера воевали в составе Черноморского флота, Днепровской
и Дунайской флотилий,участвовали в Сталинградской битве, десантных операциях 1945 года на Одере в Германии.
В сложный для обороны Москвы период Ярославский завод «Резинотехника» (в годы войны и послевоенные годы –
завод №151) наладил производство аэростатов. За годы войны были выпущены резиновые лодки, понтоны для переправы войск, плавательные костюмы и спасательные жилеты, прорезиненная ткань.
Ярославский завод «Красный маяк» освоил производство боеприпасов, минных взрывателей, корпусов мин, авиа-
и противотанковых бомб.
Ярославский электровозоремонтный завод выпускал солдатские котелки, снаряды, кроме основной продукции —бронепоездов,
строил бронеплощадки, выпускал тракторные запчасти.
и броневиков, шинами для бомбардировщиков, катками для танка Т-34
и амортизаторами, специальной резиной и прорезиненной тканью для прокладки баков самолётов. В 1943 году авиацией противника было нанесено два мощных бомбовых удара (с 9 на 10 и с 20 на 21 июня),
в результате которых предприятие было разрушено и выведено из строя почти на 100 дней. А спустя совсем немного времени военная техника на ярославской резине вошла в Берлин.
На Ярославском судостроительном заводе наряду с боевыми катерами было освоено производство водолазных ботов, речных тральщиков, бензозаправщиков для гидроавиации. Рыбинские корабелы первыми
в стране освоили и построили торпедные катера дальнего действия.
По своим техническим характеристикам наши прямоидущие парогазовые торпеды не уступали аналогичным иностранным образцам. Ярославские и рыбинские катера воевали в составе Черноморского флота, Днепровской
и Дунайской флотилий,участвовали в Сталинградской битве, десантных операциях 1945 года на Одере в Германии.
В сложный для обороны Москвы период Ярославский завод «Резинотехника» (в годы войны и послевоенные годы –
завод №151) наладил производство аэростатов. За годы войны были выпущены резиновые лодки, понтоны для переправы войск, плавательные костюмы и спасательные жилеты, прорезиненная ткань.
Ярославский завод «Красный маяк» освоил производство боеприпасов, минных взрывателей, корпусов мин, авиа-
и противотанковых бомб.
Ярославский электровозоремонтный завод выпускал солдатские котелки, снаряды, кроме основной продукции —бронепоездов,
строил бронеплощадки, выпускал тракторные запчасти.
Предприятия легкой промышленности также работали на нужды фронта. С первых дней войны перестроился режим работы Ярославского комбината «Красный Перекоп». Были введены две смены по 11 часов, работали без выходных.
В цехах было холодно, работали в ватниках, стыли руки. Иногда рабочие сутками не выходили из цехов, чтобы в срок выполнить правительственные задания.
Закройщица ярославской фабрики "Североход" стахановка О. Мягкова
за работой, 1941
за работой, 1941
Обувная фабрика «Североход» за годы войны
дала столько продукции, что ею можно было
обуть личный состав 149 дивизий. Легкая промышленность Ярославского края изготовила для частей Красной армии десятки тысяч романовских шуб, полушубков, тёплых жилетов, шапок. Фабрика «Упорный труд» (Ярославская фабрика валяной обуви) выпустила столько валяной обуви, что её хватило бы для 170 дивизий! Гаврилов-Ямский льнокомбинат «Заря социализма» стал выпускать для фронта брезентовую, палаточную и другие специальные ткани.
Трудовой подвиг ярославцев в годы Великой Отечественной
трудно переоценить. Стиснув зубы, напрягая все силы, думая
о воюющих братьях, мужьях и отцах, ярославцы справлялись
с задачами, немыслимыми для мирного времени. В 1944 году
А. Н. Ларионов, первый секретарь Ярославского обкома партии, отчитываясь о проделанной работе, докладывал:
трудно переоценить. Стиснув зубы, напрягая все силы, думая
о воюющих братьях, мужьях и отцах, ярославцы справлялись
с задачами, немыслимыми для мирного времени. В 1944 году
А. Н. Ларионов, первый секретарь Ярославского обкома партии, отчитываясь о проделанной работе, докладывал:
«Мы, ярославцы, чувствуем особое удовлетворение, зная,
что Красная Армия получает много хороших танков, пушек,
самолётов, автомашин, а страна увеличивает добычу угля,
нефти, выработку электроэнергии, металлов. В это дело
вложена немалая доля труда ярославских рабочих»
что Красная Армия получает много хороших танков, пушек,
самолётов, автомашин, а страна увеличивает добычу угля,
нефти, выработку электроэнергии, металлов. В это дело
вложена немалая доля труда ярославских рабочих»
"Этот день мы приближали как могли"
Письма с фронта... За каждым солдатским треугольником - своя судьба, надежды, слёзы горя или радости. Их ждали, перечитывали, угадывая между строк всё, что не выскажешь словами. Их хранили как самое дорогое сокровище, способное согреть и придать сил в голодные годы, бессонные трудовые будни, под бомбежками, в поле, у станка... Откуда только
не летели эти письма в города и сёла Ярославской земли! Приближая Победу, советские войска всё дальше продвигались на запад, освобождая целые регионы и страны...
не летели эти письма в города и сёла Ярославской земли! Приближая Победу, советские войска всё дальше продвигались на запад, освобождая целые регионы и страны...
«Нахожусь, мама, сейчас в Польше, у Карпатских гор.
Ходим еще в летней форме, а у вас уже холодно. Кругом лес.
Но поляки живут очень плохо. У них язык похож на
украинский, а по-украински я говорю не плохо», - из письма
И. Н. Иванова, жителя города Пошехонье-Володарска, 1944
Ходим еще в летней форме, а у вас уже холодно. Кругом лес.
Но поляки живут очень плохо. У них язык похож на
украинский, а по-украински я говорю не плохо», - из письма
И. Н. Иванова, жителя города Пошехонье-Володарска, 1944
«Восточная Пруссия. Обещанное большое письмо, Дуся, написать
не удается. День и ночь идут упорные, тяжелые бои. Фрицы упираются как черти, но, несмотря на это, много городов и населенных пунктов уже взято. Везде бродит скот, брошенный
на произвол судьбы... Фрицы бегут и иногда на столе оставляют несьеденный обед. Вот жару им задали! Наша часть первой вошла
в Германию...», - из письма Ф. С. Агаркова, жителя Рыбинского района, 1944
не удается. День и ночь идут упорные, тяжелые бои. Фрицы упираются как черти, но, несмотря на это, много городов и населенных пунктов уже взято. Везде бродит скот, брошенный
на произвол судьбы... Фрицы бегут и иногда на столе оставляют несьеденный обед. Вот жару им задали! Наша часть первой вошла
в Германию...», - из письма Ф. С. Агаркова, жителя Рыбинского района, 1944
«1944 год. Наша стрелковая дивизия освобождала белорусские села
и города, лежавшие в развалинах. Сердце заходилось от боли у бывалых солдат при виде жителей, ютившихся в наспех отрытых землянках, осиротевших детей, которые стойками собирались возле походных кухонь и просили что-нибудь поесть. Враз извлекались из вещмешков немудрые солдатские припасы. Кладя в худенькую ручонку кусок сахара или сухарь, я вспоминал своего Ванюшку и думал: и его, может быть, ждала бы та же участь, если бы советские войска не встали насмерть под Москвой осенью 1941 года» ( из воспоминаний
И.Н. СОКОЛОВА жителя города Любима)
и города, лежавшие в развалинах. Сердце заходилось от боли у бывалых солдат при виде жителей, ютившихся в наспех отрытых землянках, осиротевших детей, которые стойками собирались возле походных кухонь и просили что-нибудь поесть. Враз извлекались из вещмешков немудрые солдатские припасы. Кладя в худенькую ручонку кусок сахара или сухарь, я вспоминал своего Ванюшку и думал: и его, может быть, ждала бы та же участь, если бы советские войска не встали насмерть под Москвой осенью 1941 года» ( из воспоминаний
И.Н. СОКОЛОВА жителя города Любима)
«Здравствуйте, дорогие родители, а также Капа с Люсей! Шлю свой латвийский привет. Лежу в госпитале. Ранен осколком от снаряда. Осколок вынули. В нашей палате есть медсестра из ярославского
поселка Текстилей. Приятно встретить землячку...», - из письма
А. В. Шарова, жителя города Ярославля, 1944
поселка Текстилей. Приятно встретить землячку...», - из письма
А. В. Шарова, жителя города Ярославля, 1944
«Я сейчас бью фрицев на их земле, - радостно писал матери девятнадцатилетний тутаевский паренек Борис Балков. - Бьем здорово - даем им огоньку. Фашисты бегут, но в некоторых местах огрызаются, крепко обороняются... Я награжден тремя орденами. Сейчас
я ранен, но с поля боя не ушел...».
Спустя несколько недель под Кенигсбергом
Бориса убили.
я ранен, но с поля боя не ушел...».
Спустя несколько недель под Кенигсбергом
Бориса убили.
Уличный бой в Кенигсберге. Апрель 1945
Дома бойцов ждали, гордились их боевыми наградами и надеялись
на чудо - что, пройдя сквозь все испытания военных лет, они всё-таки вернутся домой живыми, невредимыми. Ждали писем, отказывались верить похоронкам. На гранитных плитах мемориала 60-летия Победы
в Мышкине, словно памятник побеждающей смерть любви, выбиты строки из подлинных писем бойца Ивана Орлова своей жене и пятерым детям. Из окопов Сталинграда боец обращается к родным:
на чудо - что, пройдя сквозь все испытания военных лет, они всё-таки вернутся домой живыми, невредимыми. Ждали писем, отказывались верить похоронкам. На гранитных плитах мемориала 60-летия Победы
в Мышкине, словно памятник побеждающей смерть любви, выбиты строки из подлинных писем бойца Ивана Орлова своей жене и пятерым детям. Из окопов Сталинграда боец обращается к родным:
«Прощайте, дорогие дети. Желаю вам
в будущем здоровья и счастья. Прощай, дорогая и любимая супруга Мотя.
Дай Господи тебе терпения и мужества довести свою семью до числа неплохих.
Жму ваши руки и несчетно раз всех целую...»
в будущем здоровья и счастья. Прощай, дорогая и любимая супруга Мотя.
Дай Господи тебе терпения и мужества довести свою семью до числа неплохих.
Жму ваши руки и несчетно раз всех целую...»
Но даже узнав о гибели мужа, Матрёна Орлова всё равно пишет ему ответ:«Любимый мой, единственный! Я похоронку никому не покажу. Мы всё равно будем ждать тебя! Возвращайся, надежда моя...»
Удивительно отношение к пленным. На улицах советских городов
в то время к ним уже привыкли, по воспоминаниям Е. Г. Бутюниной (в то время жительницы г. Пошехонье-Володарска), к концу войны через город постоянно двигались колонны пленных фашистов. Вид у них был жалкий, они то и дело выпрашивали еду, поэтому ничего, кроме брезгливого чувства, у местных жителей не возникало. Ненавистных врагов -
в обшарпанных зеленых шинелях, с обшитыми рыжим мехом ранцами,
в головных уборах с длинными козырьками - увидели и жители Ярославля.
Пленные выполняли строительные и дорожные работы, добывали торф
на Забелицких болотах, расчищали пути от снежных заносов, пилили дрова для фабрики на берегу Которосли, работали на песчаных карьерах под Петровском. Благонадежных пленных стали отпускать в город без охраны. Они ходили по домам, меняли махорку и мыло на картошку. В лагере кормили скудно, но почти каждая семья давала что-то поесть.
в то время к ним уже привыкли, по воспоминаниям Е. Г. Бутюниной (в то время жительницы г. Пошехонье-Володарска), к концу войны через город постоянно двигались колонны пленных фашистов. Вид у них был жалкий, они то и дело выпрашивали еду, поэтому ничего, кроме брезгливого чувства, у местных жителей не возникало. Ненавистных врагов -
в обшарпанных зеленых шинелях, с обшитыми рыжим мехом ранцами,
в головных уборах с длинными козырьками - увидели и жители Ярославля.
Пленные выполняли строительные и дорожные работы, добывали торф
на Забелицких болотах, расчищали пути от снежных заносов, пилили дрова для фабрики на берегу Которосли, работали на песчаных карьерах под Петровском. Благонадежных пленных стали отпускать в город без охраны. Они ходили по домам, меняли махорку и мыло на картошку. В лагере кормили скудно, но почти каждая семья давала что-то поесть.
Немецкие военнопленные. 1945
По воспоминаниям оказавшегося в Ярославле немца К. X. Люлинга,
он хорошо помнил, как однажды зашли в крестьянский дом. Их встретила женщина, посадила за стол, дала по тарелке картофельного супа и оладий из картофеля. В том доме немцы встретили русского солдата, который сам был в немецком плену и знал, что такое голод. Люлинг и его друзья были поражены гостеприимством... Совсем иными были впечатления наших земляков, побывавших в немецком плену. С. Д. Сурин из Углича, сумевший убежать из немецкого лагеря военнопленных, вспоминал:
он хорошо помнил, как однажды зашли в крестьянский дом. Их встретила женщина, посадила за стол, дала по тарелке картофельного супа и оладий из картофеля. В том доме немцы встретили русского солдата, который сам был в немецком плену и знал, что такое голод. Люлинг и его друзья были поражены гостеприимством... Совсем иными были впечатления наших земляков, побывавших в немецком плену. С. Д. Сурин из Углича, сумевший убежать из немецкого лагеря военнопленных, вспоминал:
«Продержали в навозе несколько дней, ни разу не покормив,
и повезли в Варшаву, где показывали на площади... Пригнали нас наконец в этот лагерь. Смотрим: вокруг проволока колючая
и вышки. А с них из пулеметов, для острастки, всё ту-ту-ту...
ту-ту-ту... Стреляют... И целый месяц мы на голой земле лежали.
Каждый день привозили примерно тысячи две человек.
Страшно вспомнить, что было...»
и повезли в Варшаву, где показывали на площади... Пригнали нас наконец в этот лагерь. Смотрим: вокруг проволока колючая
и вышки. А с них из пулеметов, для острастки, всё ту-ту-ту...
ту-ту-ту... Стреляют... И целый месяц мы на голой земле лежали.
Каждый день привозили примерно тысячи две человек.
Страшно вспомнить, что было...»
Фотография из немецкого государственного архива.
Советские военнопленные в лагере под открытым небом. Август 1942
Советские военнопленные в лагере под открытым небом. Август 1942
Уроженец села Давыдково (Толбухино) Николай Тяпкин с немецкой девочкой. Германия, 1945г.
Города были изуродованы бомбежками, кругом царила разруха, но Ярославская земля ждала своих сыновей, готовилась к великой Победе.... В августе 1944 года в Ярославле началось строительство Которосльной набережной. Была заасфальтированы тротуары, посажены деревья и кусты, установлены чугунные решетки, построены пешеходные мосты... Энтузиазм ярославцев разделяли и в Угличе. «Мы, угличане, желаем видеть свой город красивым и благоустроенным», - писали его жители.
По всей Ярославской области ремонтировались школьные здания,
дороги и мостовые, высаживались деревья.
По всей Ярославской области ремонтировались школьные здания,
дороги и мостовые, высаживались деревья.
Рыбинский поэт Алексей Сурков, приехав
в Ярославль, обращался к землякам:
в Ярославль, обращался к землякам:
«Кое-кто может сказать: что ж это такое? Идет война, а тут вдруг строительство набережной. Сила нашего народа в том и состоит, что он и во время войны не забывает о будущем... Солдаты вернутся с фронта и увидят, что их любимый город
не только не пришел в упадок, но и обогатился новой
набережной, раскрывшей новые стороны его красоты,
его старинной культуры, его ярославского зодчества».
не только не пришел в упадок, но и обогатился новой
набережной, раскрывшей новые стороны его красоты,
его старинной культуры, его ярославского зодчества».
Строительство Которосльной набережной в Ярославле. 1944
Каждый день рабочие, женщины, школьники выходили на субботники,
чтобы вместе с героями войны встретить на новой набережной
долгожданную Победу.
Каждый день рабочие, женщины, школьники выходили на субботники,
чтобы вместе с героями войны встретить на новой набережной
долгожданную Победу.
В ночь на 9 мая, в 02:10 по московскому времени, жители ярославских городов и сёл услышали но радио голос Юрия Левитана: «Великая Отечественная война, которую вёл советский народ против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершилась! Германия полностью разгромлена!» За считанные минуты весть о Победе разнеслась по всем улицам, заводам, госпиталям, квартирам... Люди, поднятые ото сна, обнимали близких, бежали к соседям. «Телефонистки не успевали вызывать и выключать абонентов, - вспоминали рыбинцы. - Заговорил сразу весь город...»
«9 мая в 4 часа утра нас известили, что война кончилась, - вспоминает П. И. Погодин. - Мы отдыхали в подвале, выскочили на улицу и увидели небывалый салют, в воздухе загорелись и повисли сотни тысяч разноцветных ракет, к облакам плыли трассирующие огни пуль, стреляло всё, что было под руками, от пистолетов до орудий и танков. Такое было необыкновенное зрелище, оно осталось
в памяти на всю жизнь. Мы кричали "ура!", поздравляли друг друга, качали командиров, вспоминали о друзьях-товарищах»..»
в памяти на всю жизнь. Мы кричали "ура!", поздравляли друг друга, качали командиров, вспоминали о друзьях-товарищах»..»
Каждая ярославская семья - на фронте или
в тылу - внесла свой вклад в приближение Победы.
в тылу - внесла свой вклад в приближение Победы.
Наша страна сыграла решающую роль в разгроме фашизма.
Но Победа далась самоотверженным трудом и беспрецедентными
по масштабу потерями. Ценой невероятных усилий и самоотверженного труда советскому народу удалось отстоять независимость Родины
и остановить фашизм.
За годы войны на фронт было призвано 546 тысяч жителей Ярославской области. Более 200 тысяч погибли, защищая Родину. Сотни тысяч ярославцев были отмечены боевыми наградами, более 220 человек стали Героями Советского Союза, 37 - полными кавалерами ордена Славы. Память о наших земляках - героях войны и труда - будет жить в веках.
Их подвиг и мужество никогда не будут забыты.
Но Победа далась самоотверженным трудом и беспрецедентными
по масштабу потерями. Ценой невероятных усилий и самоотверженного труда советскому народу удалось отстоять независимость Родины
и остановить фашизм.
За годы войны на фронт было призвано 546 тысяч жителей Ярославской области. Более 200 тысяч погибли, защищая Родину. Сотни тысяч ярославцев были отмечены боевыми наградами, более 220 человек стали Героями Советского Союза, 37 - полными кавалерами ордена Славы. Память о наших земляках - героях войны и труда - будет жить в веках.
Их подвиг и мужество никогда не будут забыты.
Имена
Марк Самойлович Лисянский (1912 [13 января 1913] -1993) родился в Одессе. В 1932–1934 годах учился в Московском институте журналистики. Срочную военную службу проходил в Ярославле, где и остался жить после демобилизации. Когда началась Великая Отечественная война, записался добровольцем в формируемую в Ярославле 243-ю стрелковую дивизию, был назначен командиром сапёрного взвода. Прошел всю войну, был дважды ранен, возвращался в строй, был в поверженном Берлине. Одно из самых известных стихотворений –
«Моя Москва» - в 1942 году композитор Исаак Дунаевский положил его на музыку, и сегодня строки
«Моя Москва» - в 1942 году композитор Исаак Дунаевский положил его на музыку, и сегодня строки
Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва!
знает, наверное, каждый.
Марк Лисянский (1912 (1913)–1993) — русский советский поэт, песенник.
"Голос блокадного Ленинграда" Ольга Федоровна Берггольц родилась 3 (16) мая 1910 года в городе
на Неве, некоторое время жила вместе с семьёй
в Угличе. Окончила филологический факультет Ленинградского университета. Печаталась в детском журнале «Чиж», работала журналисткой. Ей выпала невероятно трудная судьба, страшные испытания и потери, 900 долгих дней блокады. Малоизвестный автор детских книжек и стихов, Ольга Берггольц, точнее ее чистый голос, ежедневно звучащий в эфире, как и звук метронома в одночасье стал символом стойкости
и мужества; поддерживал измученных ленинградцев, проникал в промерзшие стены квартир, вселял мужество и надежду, заставлял подниматься и идти вперед, помогал выживать и бороться.
Ольга Берггольц (1910–1975) — русская советская поэтесса, прозаик и драматург, писательница и военный журналист
Алексей Александрович Сурков родился
1 (13) октября 1899 в деревне Середнево (ныне
Рыбинский район) в крестьянской семье. С 1928 года жил и работал в Москве. Сразу после начала Великой Отечественной войны стал военным корреспондентом газеты «Красноармейская правда». Стихотворение «Бьётся в тесной печурке огонь...» (в народе оно получило название «В землянке»), было положено
на музыку и стало одним из самых проникновенных песен военных лет. Оно было написано в начале Великой Отечественной войны – в ноябре 1941 года, когда шли жестокие бои за Москву. Шестнадцать очень личных, нежных строчек Сурков отправил жене в солдатском письме-треугольнике с надписью: «Тебе - солнышко моё!».
Поэт Константин Симонов посвятил Алексею Суркову стихотворение, написанное в 1941 г. «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины...».
1 (13) октября 1899 в деревне Середнево (ныне
Рыбинский район) в крестьянской семье. С 1928 года жил и работал в Москве. Сразу после начала Великой Отечественной войны стал военным корреспондентом газеты «Красноармейская правда». Стихотворение «Бьётся в тесной печурке огонь...» (в народе оно получило название «В землянке»), было положено
на музыку и стало одним из самых проникновенных песен военных лет. Оно было написано в начале Великой Отечественной войны – в ноябре 1941 года, когда шли жестокие бои за Москву. Шестнадцать очень личных, нежных строчек Сурков отправил жене в солдатском письме-треугольнике с надписью: «Тебе - солнышко моё!».
Поэт Константин Симонов посвятил Алексею Суркову стихотворение, написанное в 1941 г. «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины...».
Алексей Сурков (1899–1983),
русский советский поэт, журналист,
военный корреспондент.
КНИГИ
| "1941-1945. ПОДВИГ ЯРОСЛАВЦЕВ" Информативность, научно-популярный стиль изложения, выразительный иллюстративный ряд - книга "1941-1945. ПОДВИГ ЯРОСЛАВЦЕВ" вышла в издательстве Медиарост в 2020 году, к 75-летию Победы в Великой Отечественной войне. Концепция книги предполагает новый подход к изложению событий - соединение общероссийской и региональной истории. В основу издания положен обширный и разнообразный фактический материал, раскрывающий не только ход военных действий, но и повседневность фронта и тыла. Авторам удалось отразить многогранную жизнь Ярославского края в годы войны, включить малоизвестные сюжеты, связанные с городами и сёлами области. В качестве отдельных разделов выделены очерки о боевом пути военачальников - уроженцев Ярославского края: Фёдора Толбухина, Павла Батова, Ивана Колышкина. Многие документы и иллюстрации, биографические сведения, воспоминания участников описываемых событий публикуются впервые. |
| В основу издания положен обширный и разнообразный фактический материал, раскрывающий не только ход военных действий, но и повседневную жизнь Ярославской области в годы Великой Отечественной войны. Многие документы и иллюстрации, воспоминания участников описываемых событий, собранные и включенные авторами в книгу, публикуются впервые. Изложение событий Великой Отечественной войны основано на органичном соединении общероссийского и регионального аспектов её истории, достоверном и вместе с тем доступном отражении фактов и явлений военного времени, а также воссоздании многогранной, «живой» картины войны, оставившей след в каждом городе, в каждой семье. В освещении событий Великой Отечественной войны авторам удалось отразить жизнь всего Ярославского края в целом, включить малоизвестные сюжеты, связанные с жизнью городов и сёл области, историей отдельных военных подразделений, судьбами уроженцев Ярославской земли. |
| С. БЕРДНИКОВ "ДОЛГОЕ ЧАЕПИТИЕ" Правдивая пронзительная повесть, посвященная военному детству - уникальное свидетельство очевидца о страшных блокадных днях, о тяготах эвакуации, о мужестве и долге. События тех страшных дней увидены глазами мальчика, но поняты и осмыслены уже зрелым человеком. Автор рассказывает об обыденных вещах, но читателя не покидает чувство, что мировая история и культура - вот они, рядом, и каждый их контакт с миром блокадного ребенка и послевоенного подростка становится значительным, необыкновенным. Сдержанная, мудрая книга на границе мемуарной и художественной литературы. |
| "ПОРОДНИЛИСЬ НЕВА С ВОЛГОЮ..." Эта книга - рассказ о судьбах ленинградцев, которые были вывезены в эвакуацию в Ярославль из блокадного города. Рассказы очевидцев и свидетелей событий, взрослых и детей, чья жизнь разделилась на до и после 22 июня 1941 года. |
Великая Отечественная война и Ярославский край/ М. В. Александрова, М. Д. Кербиков; Под общ. ред. В. В. Горошникова. - Рыбинск: Медиарост, 2015. - 224 с.: ил.
Породнились Нева с Волгою... Сборник // Автор-сост. Ю. П. Беляков Ярославль: Изд-во Индиго, 2013 - 528 с. - илл.
Бердников С. Долгое чаепитие. Повесть — Санкт-Петербург, СПб ОО «Союз писателей Санкт-Петербурга» / «Геликон Плюс», 2017. — 1б0 с. с илл.
1941-1945. Подвиг ярославцев / И. А. Акимов, М. В. Алексавдрова, И. Д. Горшков, М. Д. Кербиков и др.; Под общ. Т93 ред. В. В. Горошникова. - Рыбинск: Медиарост, 2020. - 320 с.: ил.
Породнились Нева с Волгою... Сборник // Автор-сост. Ю. П. Беляков Ярославль: Изд-во Индиго, 2013 - 528 с. - илл.
Бердников С. Долгое чаепитие. Повесть — Санкт-Петербург, СПб ОО «Союз писателей Санкт-Петербурга» / «Геликон Плюс», 2017. — 1б0 с. с илл.
1941-1945. Подвиг ярославцев / И. А. Акимов, М. В. Алексавдрова, И. Д. Горшков, М. Д. Кербиков и др.; Под общ. Т93 ред. В. В. Горошникова. - Рыбинск: Медиарост, 2020. - 320 с.: ил.
